― Почему? ― конечно же, она не послушалась, резво развернувшись на пятках, когда, услышала мягкие шаги, непроизвольно попятилась назад и заорала. А потом вскрикнул Кометов, зажимая окровавленный нос, по которому со всей дури прилетел женский затылок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

*стихи из фильма "Фантастические твари и где они обитают"

― Что-что ты сделала? ― засмеялась в чашку Саня, разбрызгивая в разные стороны пену от капучино.

― Расквасила ему лицо, ― потупила глаза Ульяна, обескуражено мешая ложечкой сахар в мокко. ― Я не специально.

― А он чё? Орал?

― Удивительно, но нет. Вообще-то слова ни сказал. Но пришлось переснимать сцену, когда его от крови отмыли. В эфир этот момент не пройдет, слава богу.

В эфир, наверное, много чего не попадёт. Например, её мат на личном интервью после квеста. Культурно впечатления просто было невозможно сформулировать. Как ещё реагировать, когда позади тебя вдруг обнаруживаются психопат-врач и бывшая пленница стула для пыток? По логике участникам нужно было бежать от них в сторону последней локации, по чему-то, отдалённо напоминающему подвальный коридор с шумно работающими генераторами, но затея дала осечку. Разбитый нос стал незапланированной рекламной паузой, а после уже стало неинтересно. Ощущение "полного погружения" ушло.

― А жаль. Такой эпичный момент! ― заметила Сан Саныч. ― Пускай фанаты знают, что он такой же смертный и у него не синяя кровь.

― Думаю, фанаты об этом догадываются.

― Ничего-ничего. Самому Кириллу об этом тоже периодически надо напоминать. Чтоб не зазвездился окончательно.

― Да брось ты. Я человеку нос едва не сломала, а тебе смешно.

Блондинка проницательно уставилась на подругу.

― Жалеешь мальчика? Не ты ли хотела сделать ему как можно больнее?

― Морально. Не физически.

― Ну-ну. Ты уже и морально особо не торопишься.

― Это ты к чему?

― Да тут птичка принесла на крылышках…

― Птичка болтливая и беременная? ― без особого труда догадалась Матвеева.

― Быть может… Так что?

― Что-что?

Тщательно выщипанная бровь Саши изогнулась в идеальной дуге.

― Я должна выпытывать из тебя каждое слово?

― Ну… да нечего рассказывать…

Ульяна и сама не особо понимала, что произошло в тот же вечер, после квеста. Когда впечатления поутихли, а съёмки закончились, Маша предложила всем сходить куда-нибудь, отметить их с Витей «как бы победу». Как бы ― потому что конкретно так никто ничего и не понял. С призовым местом вообще всё получилось комкано и неоднозначно.

Из каких соображений выявлялся победитель оставалось на уме у организаторов, потому что по большинству параметров выходило, что лидировали как раз они с Кириллом: и время у них было лучшее, и тот же Витя, когда пришёл его черед лазить по потолку во второй локации трижды грохнулся. Однако концовку Ульяна благополучно слила, а это косяк жёсткий.

В общем, дело понятное, что ни черта не понятное, но об этом никто особо не запаривался. Главное, день провели с огоньком и весьма запоминающе. А после очень даже дружненько посидели в кафе, несмотря на то, что каждые две минуты на горизонте всплывали поклонницы, желающие сфоткаться со звёздами. Матвеевой досталась незавидная роль третьего лишнего, сидящего всё это время невидимкой и потягивающего через соломинку облепиховый коктейль с водкой.

Правда в определённый момент и на неё обратили внимание. Какой-то шестнадцатилетней школьнице с лицом тридцатилетней эскортницы, успевшей за доли секунд взглядом раздеть Кирилла и мысленно сесть на него сверху, пришло в голову попросить её их «щёлкнуть». Убегала девица в стиле резвой лани, несмотря на высокие каблуки. Ибо негоже злить «истеричку самого Кометова», как потом пошутила Маша.

Теперь, вероятно, за ней окончательно закрепится клеймо ревнивой психопатки, любительницы распускать руки. Лишним подтверждением этому стал заметно распухший нос у певца. Бедняга. У него ещё и фингал-то под глазом не до конца сошёл, гримёру пришлось изрядно попотеть сегодня, чтобы замазать его, так теперь и нос. Лицо эстрадной звезды всё больше превращалось в светофор. Что дальше на очереди?

После кафе все распрощались друг с другом, и Кирилл повёз Ульяну домой. Последняя была уверена, что теперь непременно последуют привычные скабрезные шуточки и двусмысленные предложения, от которых тот почему-то последние пару часов тактично воздерживался (наверное, не хотел, чтобы ему расцарапали лицо у всех на глазах), но нет. Ничего.

Всю дорогу с ней и не разговаривали толком. Было видно, что Кометов глубоко погружен в собственные мысли, и она решила его лишний раз не дёргать. В таком же состоянии неоднозначности не менее задумчивая Матвеева односложно с ним распрощалась у подъезда и поднялась к себе, в пустую квартиру.

Кристина с Пашей уехали в торговый центр, закупаться вещами в роддом, и, судя по времени, наверняка зависли в кинотеатре. Ну и хорошо. Можно спокойно налить ванную и часок в ней поотмокать, не боясь, что кому-то вдруг приспичит в туалет. Ванная была необходима. Хоть она и принимала душ на заброшенном заводе, ей всё равно казалось, что окончательно так и не удалось смыть с себя неприятные ощущения чего-то постороннего, живого и копошащегося под одеждой. Наверное, это психосоматическое состояние продлится ещё какое-то время. Последствия веселья.

Шум включённого крана прервала громкая дверная трель. Неужели Селезнёвы уже приехали, а от количества пакетов не смогли достать ключ? Грустная, что купание отменяется, Ульяна поплелась открывать и недоуменно замерла на пороге. Нет. Это не Селезнёвы. Кирилл протянул ей забытый в машине телефон. Её телефон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Слово за слово, и они сами не поняли, как переместились с коридора вглубь квартиры. Полчаса и вот уже Кометов пил заваренный ею чай, а она сидела за столом напротив и совершенно дезориентировано смотрела на него. Такая домашняя обстановка, и это так… странно. Вот она, звезда сцены, один из самых желанных парней интернета сидит на её кухне, с любопытством разглядывая рамки на стене и дурацкие обои в мелкий цветочек. И чёрт дёрнул Кристину выбрать пару лет назад такое уродство.